Недалеко от Кировского завода сохранилась одна из усадеб бывшей Петергофской дороги – Кирьяново. Современный адрес строения – пр. Стачек д. 45. Эта усадьба принадлежала Екатерине Романовне Дашковой, одной из ближайших сподвижниц и подруг Екатерины II. Изначально усадьба была деревянной, однако она сильно пострадала во время наводнения 1777 г. После этого в 1783-1784 гг. усадьба господский дом были заново отстроены из камня. Архитектором здания считается Кваренги, однако, в своих мемуарах Дашкова называет себя автором проекта.
В результате всех усилий по благоустройству участка, он приобрел весьма привлекательный вид, не уступавший соседним дачам по обеим сторонам Петергофской дороги. Ближайшая из них ("Красная мыза") принадлежала сенатору и Андреевскому кавалеру Александру Александровичу Нарышкину, его усадьба располагалась дальше по той же дороге.
Екатерина Романовна имела крайне тяжелый характер и за свою жизнь успела перессориться со всеми. Характер её соседа тоже был далек от идеального, по крайней мере Екатерина Вторая отзывалась о нём весьма плохо.
Первая ссора возникла из-за межевания земель, а поскольку обе стороны не отличались уступчивостью и склонностью к компромиссам, пустяковый спор о пяти саженях перерос в непримиримую вражду, так что, встречаясь где-либо в обществе, противники немедленно отворачивались друг от друга, составляя, по насмешливому замечанию императрицы, фигуру двуглавого орла.
В один из октябрьских дней 1788 г. две свиньи, принадлежавшие А. А. Нарышкину, предприняли неудачную попытку поживиться цветами, выросшими на участке Е. Р. Дашковой.
Чем закончился для них этот злополучный набег и что за сим последовало, можно узнать из сообщения Софийского нижнего земского суда в Управу Благочиния столичного и губернского города Святого Петра от 17 ноября 1788 г.:
«Ceгo ноября с 3-го числа в оном суде производилось следственное дело о зарублении минувшего октября 28 числа на даче ее сиятельства, Двора Ее Императорского Величества штатс-дамы, Академии наук директора, Императорской Российской Академии президента и кавалера княгини Екатерины Романовны Дашковой, принадлежавших его высокопревосходительству ... Александру Нарышкину голландских борова и свиньи, о чем судом на месте и освидетельствовано и ... определено, как из оного дела явствует: ее сиятельство княгиня Дашкова зашедших на дачу ее принадлежавших ... А,А Нарышкину двух свиней, усмотренных якобы на потраве, приказала людям своим, загнав в конюшню, убить, которые и убиты были топорами, то ... за те убитые свиньи взыскать с ее сиятельства княгини Е.Р. Дашковой, против учиненной оценки, 80 рублей ... а что принадлежит до показаний садовников, якобы означенными свиньями на даче ее сиятельства потравлены посаженные в шести горшках разные цветы, стоющие 6 рублей, то сия потрава не только в то время чрез посторонних людей не засвидетельствована, но и когда был для следствия на месте г. земский исправник Панаев, и по свидетельству его в саду и ранжереях никакой потравы не оказалось ... По отзыву же ее сиятельства, учиненному г. исправнику, в бою свиней незнанием закона, и что впредь зашедших коров и свиней також утроить прикажет и отошлет в гошпиталь, то в .предупреждение и отвращение такового ... законам противного намерения, выписав приличные узаконения ... объявить ее сиятельству, дабы впредь в подобных случаях от управления собою изволила воздержаться и незнанием закона не отзывалась, в чем ее сиятельство обязать подпискою».
Такие нравы и крутость характера показала Екатерина Романовна. Ссора, а затем смертельная вражда двух близких к государыне лиц, естественно, привлекала ее внимание, о чем говорят записи в «Дневнике» секретаря Екатерины II А.В. Храповицкого. 30 октября 1788 года он заносит туда следующие строки: «Дашкова побила Нарышкиных свиней; смеясь сему происшествию, приказано скорее кончить дело в суде, чтоб не дошло до смертоубийства».
К судебному процессу о меже добавилось «дело о зарублении», закончившееся, лишь со смертью в 1795 г. А. А. Нарышкина, который, показывая приятелям на красное лицо своей супостатки, любил говаривать: «Она еще в крови после смерти моих свиней».
В статье использовались сведения из книги А. Иванова «Петербургские истории». М, 2008.